Не помню, сколько раз я просыпался и вновь засыпал. Дважды я находил мясо, хлеб и воду на подносе у двери. Оба раза я съедал все без остатка. Камера моя была беспросветно темна и очень холодна. Я ждал. Ждал. Наконец за мной пришли. Дверь распахнулась и появился слабый свет. Я заморгал с непривычки и в этот момент меня позвали. Коридор снаружи был до отказа набит вооруженными воинами, чтобы я не выкинул какого-нибудь фокуса. Я потер рукой щетину на подбородке и пошел туда, куда меня вели. Мы шли долго, и дойдя до зала со спиральной лестницей стали подниматься по ней. Пока мы шли, я не задал ни одного вопроса, и никто ничего не пытался мне объяснить. Мы дошли до верха и пошли уже по самому дворцу. В теплой чистой комнате мне велели раздеться догола. Я разделся. Потом я вошел в ванную с горячей водой, от которой шел приятный пар, и подошедший слуга соскреб с меня всю грязь, побрил и постриг меня. Когда я вытерся насухо, мне дали чистые черно-серебряные одежды. Я оделся, и на плечи мне накинули плащ с серебряно розой на застежке. - Теперь вы готовы, - сказал мне сержант охраны. - Подойдите сюда. Я пошел за ним, а стража за мной. Меня провели в самый конец дворца, где кузнец одел мне наручники и сковал цепями ноги. Цепи были тяжелые, чтобы у меня не было сил их порвать. Если бы я начал сопротивляться, меня избили бы до бесчувствия, и в результате все равно заковали. У меня не было особого желания опять быть избитым, поэтому я не сопротивлялся. Затем несколько стражников потащили меня за цепи обратно в парадную часть дворца. Я не глядел на окружающее меня великолепие. Я был пленником, возможно, скоро я буду либо мертв, либо безумен. И сейчас я ничего не мог с этим поделать. Быстрый взгляд в окно сказал мне о том, что сейчас уже ранний вечер, и я не испытал никакой ностальгии, когда меня проводили по залам, где мы все играли детьми. По длинному коридору мы попали в столовую дворца. За длинными столами сидели люди, многих из которых я знал. Самые прекрасные платья и костюмы Эмбера горели и переливались в зале, и была музыка при свете факелов, и уже налито в бокалы вино, и яства заполняли уже накрытые столы, но еще никто не приступал к пиршеству. Я узнавал многих, например, Флору, но множество и странных, незнакомых лиц. Я увидел менестреля и лорда Рейна. Слева от меня расположился Джулиан. Я не обратил на него внимания, а уставился на леди, стройную блондинистую особу. - Добрый вечер, - сказал я. - По-моему, нас не представили друг другу. Меня зовут Корвин. Она поглядела на сидящего справа мужчину, как бы ища поддержки, но этот огромный рыжий мужлан с кучей прыщей на лице отвернулся и сделал вид, что увлечен беседой с женщиной справа. Она выдавила из себя слабое подобие улыбки и ответила: - Меня зовут Кармела. Как поживаете, принц Корвин? - Какое приятное у вас имя, - ответил я. - А у меня все в порядке. Скажите, как так получилось, что такая хорошая, приятная девушка - и вдруг очутилась здесь? Она быстро сделала глоток воды. - Корвин, - сказал Джулиан громче, чем это было нужно. - Я думаю, что леди, к которой ты пристаешь, считает тебя несносным. - Да? По-моему, она не сказала тебе ни слова за этот вечер. И он не покраснел. Он стал белым, как мел. - Достаточно. Я не намерен терпеть больше этого от тебя. Тогда я потянулся и намеренно побренчал своими цепями. Кроме того эффекта, который это произвело, я узнал, сколько свободного пространства находится в моем распоряжении. Слишком мало, конечно. Эрик весьма осторожен. - Подойди-ка поближе и прошепчи мне свои возражения на ушко, братец, сказал я. Но он этого почему-то не сделал. Я был последним, кого ждали за столом, поэтому я знал, что скоро время тому, что должно произойти. И я не ошибся. Зазвучали шесть труб и в залу вошел Эрик. Все встали. Кроме меня. Стража была вынуждена стащить меня со стула с помощью цепей и с их же помощью поддерживать меня в вертикальном положении. Эрик улыбнулся и спустился по лестнице справа от меня. Я с трудом различал его собственные цвета под горностаевой мантией, в которую он завернулся. Он встал во главе стола, остановившись возле своего кресла. Подошел слуга, вставший позади него, и виночерпии принялись разливать вино по бокалам. Когда все бокалы были наполнены, он поднял свой. - Пусть вечно будете вы все обитать в Эмбере, - провозгласил он, вечном городе. И все подняли бокалы. Кроме меня. - Возьми бокал, - сказал Джулиан. - Подай его мне. Он этого не сделал, но одарил меня долгим тяжелым взглядом. Тогда я быстро взял свой бокал в руку и поднял его. Между нами было сотни две людей, но мой голос разнесся по всей зале, и Эрик не отрывал от меня взгляда, когда я произносил свой тост: - За Эрика, который сидит на самом конце стола! Никто не попытался ударить меня, в то время как Джулиан выплеснул содержимое своего бокала на пол. Остальные последовали его примеру, но мне удалось почти допить свой, прежде чем его выбили у меня из рук.